При такой травме 56-летней Вере грозила ампутация или даже смерть. Но благодаря врачам и невероятной внутренней силе она снова смогла ходить.
Вера помнит, как начался тот страшный день. Погода в сентябре теплая. 56-летняя женщина собирается найти работу, она полна сил и решимости. Я вошел в хранилище, где должен был работать.
Как Вера попала под колеса 12-тонного грузовика КамАЗ, до сих пор неясно. Возможно, водитель большегруза ехал задним ходом и не увидел женщину.
Но она до сих пор помнит, что чувствовала Вера в тот момент.
«Тяжелый грузовик ехал медленно, и огромные гусеницы постепенно раздавили меня. Он полностью задел меня. Было очень больно, но я не потеряла сознание», — рассказала женщина.
Вера помнит, как вызвали скорую, как ее отвезли во Всеволожскую больницу Ленинградской области и как она оказалась на операционном столе.
«У пациента был перелом большеберцовой кости с одной стороны и перелом лодыжки с другой стороны. Но хуже всего был большой травматический отрыв мягких тканей», — вспоминает лечащий врач Иван Ендовицкий.
Происходит следующее: из-за веса резины и медленного вращения протектор шины начинает поджимать под себя кожу, как бы пережимая ее и отрывая от подлежащих тканей.
Кожа Веры была полностью отделена от мышц и фасций — как чулок, внутри которого перекатывались участки гематомы и жировой клетчатки. Хотя визуально ноги выглядели нормально, переломы не были смещены. В большинстве клиник при таком виде травмы кожу просто дренируют и удаляют скопившуюся кровь.
Но в случае с Верой врачи узнали, что все было хуже: рана была очень большой, кожа полностью потеряла кровоснабжение.
«Нам ясно, что кожа отмирает в течение семи дней. Весь лоскут некротизируется, мягкие ткани начинают отмирать, развивается сепсис. В лучшем случае приходится ампутировать обе ноги, а в худшем — больного умирает. Смерть», — сказал доктор.
Тогда Иван Ендовицкий и его коллега Дмитрий Кветка, который в то время был еще интерном, решили провести крайнюю операцию: решили удалить всю выпавшую кожу с ног. Ткань под лоскутом очищается и удаляются несколько лоскутов слой кожи и перфорируем его, т е делаем в нем небольшие отверстия. При этой форме кожа перекрывает мышцы и фасции, хорошо кровоснабжается и укореняется.
«Можно сказать, что нас подтолкнул к этому решению травматолог и хирург-ортопед Вадим Сергеевич Ильин. Он был с нами, когда оперировали первую ногу. Потом мы с Димой пошли на вторую ногу», — рассказал Иван Ендовицкий.
Операция длилась 8 часов.
«Нашилось более сотни стежков, и мы потеряли счет сотой нити», — вспоминает перевязочная сестра Елена Сластухина.
После снятия швов в палате остались только лежачие люди, плачущие от того, что не видят. Мы снимали его долго и в несколько дублей. Вера прошла через многое.
К счастью, после операции осложнений было немного. Кожа зажила на 95%. Отторжение происходит только выше пятки – в области ахиллова сухожилия. Но врач сделал повторную трансплантацию и проблема решилась.
Затем наступили долгие месяцы и годы восстановления.
«Врачи, медсестры, интерны — все говорили: «Вперёд». Я посмотрел на свою забинтованную ногу и подумал: как ты собираешься по ней ходить? Всего лишь тонкая кость», — сказала Вера.
Но они поставили меня на ноги. Они научили меня стоять и ходить на ходунках. Когда я сделала первый шаг, мы с медсестрой плакали».
После выписки из больницы Вера три года передвигалась с ходунками. Ее определили в бригаду инвалидов, и она пошла на работу. Но это, конечно, непросто.
Прошло уже шесть лет. Хотя Вера пользуется тростью, она все равно может ходить самостоятельно. Несколько дней назад женщина впервые после аварии поехала из Кронштадта во Всеволожск на общественном транспорте, чтобы встретиться с сотрудниками больницы и еще раз выразить им свою благодарность.
- Хотите связаться со мной?
